Ольга Грушина — человек уникальный. Она была первой гражданкой России, получившей американское высшее образование. Она одна из очень немногих россиян, способных писать на изысканном литературном английском. Ее дебютная книга «Жизнь Суханова в сновидениях», посвященная проблеме выбора между призванием и престижем, получила самые высокие оценки критиков. Рецензии на нее печатались в The Independent, Daily Telegraph. Washington Post и десятках других изданий.
Литературный обозреватель Kirkus Reviews назвал роман Ольги Грушиной «Блестящей работой новичка, который уже зарекомендовал себя выдающимся американским писателем».
Аннотация: Талант Анатолия Суханова проявился рано. Его картины — необычные и яркие — заворожили Нину Малинину, дочь известного русского художника. Но Анатолий сделал свой жизненный выбор не в пользу искусства, а в пользу престижа и комфорта, и превратился из творца в критика, редактора ведущего советского искусствоведческого журнала. В 1985 году жизнь 56-летнего Суханова внезапно меняется: он теряет все, что было дорого его сердцу, — работу, благополучие, сына, дочь, и, быть может, жену. В череде неожиданных происшествий, сновидений и галлюцинаций ему открывается правда о жизни и смерти отца, о юной Нине, мечущейся между живописью и любовью… Это роман о целом пласте культуры, о взаимодействии искусства и политики, и об извечных вопросах любви и правды.
Эльвира Барякина: Каким писателем вы себя считаете – русским или американским?
Ольга Грушина: И тем и другим. Скорее, все-таки русским. Конечно, я живу в США уже очень давно и пишу по-английски, но я воспитывалась на русской классической литературе, и моими любимыми писателями являются Гоголь, Набоков и Чехов. Мой английский, если можно так выразиться, во многом русский. В какой-то степени я даже надеюсь создать сплав русского и английского языка, русской и американской культуры. Мне кажется, это было бы интересным экспериментом.
Эльвира Барякина: Недавно один из редакторов издательства «Эксмо» высказал мнение, что «их», то есть западных читателей, наша литература не интересует. В вашем же случае мы наблюдаем необыкновенный всплеск интереса читательской аудитории именно к российской тематике. Чем вы могли бы это объяснить?
Ольга Грушина: Знаете, я тоже совсем этого не ожидала. Возможно, все дело в том, что вопросы, которые я затрагиваю в своем романе, касаются всех людей, вне зависимости от их национальности. К тому же, наверное, не совсем верно будет говорить, что на Западе совершенно не интересуются Россией. У нас богатейшая история и прекрасные литературные традиции. Любой более-менее образованный человек знает, кто такие Толстой, Достоевский, Чехов…
Эльвира Барякина: Как бы вы определили жанр своих произведений? Кто ваш читатель?
Ольга Грушина: В английском языке есть такой термин — literary fiction. У него нет буквального перевода на русский язык, но ближе всего, пожалуй, будет «интеллектуальная проза» (хотя англиийский термин все же шире: к «literary fiction» относятся не только Набоков, но и, скажем, Киплинг). Мой читатель (во всяком случае читатель «Жизни Суханова в сновидениях») — это, наверное, научная и университетская публика, а также люди, которым интересны Россия, искусство, вообще современная литература.
Эльвира Барякина: Когда вы писали свою книгу, рассчитывали ли вы на публикацию или это была работа, в первую очередь, для себя?
Ольга Грушина: Конечно же, мне хотелось опубликовать свой роман. Но я никак не рассчитывала, что моя первая книга получит такой отклик — и у издателей и у читателей. Я собиралась писать второй роман, третий роман, пока мне не удалось бы с чем-нибудь пробиться в печать. Но с другой стороны, я писала прежде всего то, что мне самой было интересно — без оглядки на будущих читателей и критиков.
Эльвира Барякина: Сейчас ситуация на американском книжном рынке такова, что писателю очень сложно опубликовать именно первую книгу. Сколько времени прошло с момента окончания работы над романом и непосредственно публикацией?
Ольга Грушина: У меня все получилось довольно удачно. Я начала с поиска агента. Купила специальный справочник, отобрала примерно 20 агентов, которые представляют любимых мной авторов, и разослала им свое предложение. К своему будущему агенту я обратилась по электронной почте, что довольно необычно (как правило, агенты предпочитают получать письма от потенциальных клиентов по обычной почте), и буквально на следующий день он мне позвонил и сказал, что хочет со мной работать. Несколько месяцев у меня ушли на редактирование рукописи, после чего мы приступили к рассылке ее по издательствам. Хронология событий была примерно такой: я закончила книгу в конце октября 2003 года, нашла агента в январе, а осенью у меня уже был контракт с издателем. В магазинах книга появилась в начале 2006 года.
Эльвира Барякина: Вы приняли первое же предложение издателей или же устраивали аукцион на свою рукопись?
Ольга Грушина: Аукциона не было. Как только мы получили предложение от подразделения издательства Penguin, мы сразу же отозвали рукопись изо всех других редакций.
Эльвира Барякина: Почему вы решили не дожидаться ответа от других издательств?
Ольга Грушина: Издательство Penguin является одним из самых крупных на рынке и печатает множество замечательных авторов — я всегда о нем мечтала. Но не менее важную роль сыграла и мой выпускающий редактор. Marian Wood — одна из самых уважаемых редакторов американского издательского мира: мне о ней давно говорил мой агент, и мне очень нравились авторы, с которыми она работает. Я уверена, что мой роман не мог бы попасть в лучшие руки.
Эльвира Барякина: Отказы у вас были?
Ольга Грушина: Да, конечно. Отказывали агенты, отказали и пара издателей — это совершенно обычная практика.
Эльвира Барякина: Как вы них реагировали? Расстраивались?
Ольга Грушина: Нет. До этого я опубликовала много рассказов, а пристроить рассказ тоже нелегко. У меня было не меньше сотни отказов в свое время, поэтому я знала, на что иду. Я нашла агента для «Жизни Суханова в сновидениях» очень быстро, но в этом мне повезло — я готова была на десятки неудачных попыток, и интерес к роману удивил меня. Первый же агент, которой я послала мою рукопись, хотела принять еe в работу. Но она попросила меня существенно переделать роман, причем переделать так, как меня не устраивало.
Эльвира Барякина: Вы упомянули, что ваш нынешний агент тоже настаивал на переделке…
Ольга Грушина: Нет, он не настаивал. Мы просто оба к этому пришли. К тому моменту, как он стал моим агентом, я уже сама хотела внести кое-какие изменения в рукопись.
Эльвира Барякина: Вы начинали с рассказов, а потом переключились на крупную прозу. Крупная форма вам ближе?
Ольга Грушина: Да, романы мне намного интереснее. Я начала с рассказов, потому что знала: обратить на себя внимание агентов и издателей гораздо легче, если у тебя уже есть публикации в солидных литературных журналах. Я приняла решение идти этим путем: писать рассказы до тех пор, пока не опубликую около десяти-пятнадцати, и только потом уже начать работать над романом.
Эльвира Барякина: Какова технология продвижения малой прозы в Америке?
Ольга Грушина: Так же, как и в случае с большой прозой, пишется письмо-запрос с кратким описанием сути рассказа. К нему обычно прикладывается полный текст рассказа (при предложении романа, напротив, текст не прилагается, или прилагается только первая глава). Кроме того, рассказы обычно рассылаются по редакциям самим автором, без посредничества агентов. Существуют справочники, содержащие перечень периодических изданий, которые печатают короткую прозу. Я купила один из них, составила список примерно ста журналов в порядке «убывания интереса» — с New Yorker в самом начале и малоизвестными провинциальными журналами в конце, и начала методично рассылать свои рассказы по редакциям. Отправляла рукопись в первые пять-семь мест и, когда мне присылали отказы, отсылала ее в следующие. Так продолжалось до тех пор, пока меня кто-нибудь не брал. Постепенно меня начали принимать все выше и выше по списку.
Эльвира Барякина: Что из себя представляют современные американские литературные журналы?
Ольга Грушина: Многие из них являются некоммерческими проектами, ориентированными на довольно узкую аудиторию; часто они платят крайне скромные гонорары — за свой первый рассказ я получила, помнится, пять долларов. Но появление в них считается очень престижным. Разумеется, есть и коммерческие издания, но их не так много. Бывает, что художественную прозу печатают наряду с прочими материалами — новостями, публицистикой и т.п. Например, New Yorker никак нельзя назвать литературным журналом в классическом понимании этого термина.
Эльвира Барякина: У вас были какие-либо протекции или связи в литературном мире?
Ольга Грушина: Нет. До момента публикации моего романа я не была знакома ни с одним писателем, не состояла ни в каких организациях и не заканчивала никаких писательских курсов. Ко всему процессу публикации моих работ я подходила очень по-книжному: просто читала соответствующие справочники и следовала указанным в них инструкциям.
Эльвира Барякина: Как ваш муж относится к вашей писательской работе?
Ольга Грушина: Мой муж меня всегда поддерживал. В 2001 году мы с ним договорились, что я уволюсь с работы и посвящу все свое время написанию книги — если же не получится пробиться в течение нескольких лет, вернусь на работу. К счастью, получилось. Мой муж является и моим первым читателем и моим первым критиком.
Эльвира Барякина: Расскажите немного о нем.
Ольга Грушина: Он американец. Юрист. Мы познакомились еще в колледже: сперва наши дороги разошлись, а потом мы вновь встретились. У нас сын, ему в октябре исполнятся три года.
Эльвира Барякина: Считаете ли вы нужным пиарить свое произведение? Если да, то какие усилия вы предпринимаете для этого?
Ольга Грушина: Самостоятельно – почти никаких. Я нашла себе агента, отослала рукопись в издательство и создала свой вэбсайт: www.olgagrushin.com. Все остальное — например, рассылка сигнальных экземпляров по прессе — было организовано уже пиар-службой издательства. Конечно, если писатель является знаменитостью, ему стоит нанять себе собственного пиар-менеджера. Но это пока мне не нужно, и я очень довольна работой своего издательства: они организовали много интервью, и в газетах и на радио, и даже дали рекламу книги в The New York Times. К тому же у меня уже было несколько встреч с читателями: в Вашингтоне, где я живу, в Лос-Анджелесе, где меня выдвинули на литературную премию, и в Алабаме — откуда родом мой муж.
Эльвира Барякина: Следите ли вы за современной российской литературой?
Ольга Грушина: Стараюсь по мере возможности — точно также как и за американской. Но, к сожалению, у меня очень мало времени на чтение. Кроме того, когда я пишу сама, я стараюсь не читать других авторов, так как я не хочу, чтобы на меня влияла чья-либо манера письма.
Эльвира Барякина: Вам приходилось читать что-либо из современных российских бестселлеров — Донцову, Маринину?
Ольга Грушина: Да, приходилось.
Эльвира Барякина: И каково ваше мнение?
Ольга Грушина: Я считаю, что в жизни есть место легкому жанру, но только не в моей жизни. У меня так мало времени на чтение, что мне не хочется тратить его на чисто развлекательные произведения.
Эльвира Барякина: Сколько времени у вас уходит на написание романа?
Ольга Грушина: Первый роман я писала в течении полутора лет — не учитывая разработку плана и последующую редактуру. Если же говорить в целом, то, наверное, два-два с половиной года. Сколько уйдет на книгу, над которой я работаю в данный момент, сказать сложно.
Эльвира Барякина: О чем будет эта книга?
Ольга Грушина: Я бы не хотела подробно описывать сюжет. Могу лишь сказать, что действие будет происходить и в Америке, и в России.
Эльвира Барякина: А жанр будет все тот же — интеллектуальная проза?
Ольга Грушина: Не знаю, насколько точен этот термин, но, я думаю, я всегда буду писать в том же жанре, что и сейчас.
Войти с помощью социальных сетей: